"Наглость - второе счастье", - говаривала, глядя на меня, моя мамуля. "Ну, - кивала я. - Весомый козырь в пользу моего увлечения журналистикой!" Ибо к кому, как не к журналисту, это высказывание относится в первую очередь?
Понимаете, мне очень нравится группа "Би-2". Не то, чтобы я фанатела, молясь развешанным на стенах постерам с их изображением и заслушивая до дыр кассеты и CD с их записями. Просто это бывает "значимой" и "незначимой". Вся музыка (более-менее "значимая") делится для меня на музыку "под настроение" (утренняя, вечерняя для хандры, для расслабухи и пр.) и музыку, про которую из-за моего трепетно-уважительного с ней отношения я никогда не скажу "под настроение". Это музыка "под жизнь". Музыка с большой буквы. И "Би-2" - входит именно в эту категорию. И причем - довольно своеобразно. Их тексты абсолютно бессюжетны. Нельзя даже сказать, о чем они. Он готов был бежать с ней хоть на край света, а она, изменница ВАрварА,  сама удрала туда, на этот край, раньше него. Но исполняется это так, что не сомневаешься: вот это, блин, действительно настоящее чувство! Горе, блин,  вселенское, а ты говоришь, с подругой поругался. Кстати, один мой приятель пережил разрыв со своей пассией легко и безболезненно именно благодаря этой песне. Или, скажем, "Волки". Сразу вспоминаешь лермонтовское "Бородино". Так и тянет продолжить: "и ядрам пролетать мешала гора кровавых тел". А "Моя любовь"? Вот уж где концентрация душевных мук!
- М-да? А ты клип видела? - спросила меня подруга, когда я сказала, что из-за одной этой песни в Леву можно влюбиться по гроб жизни. Не любовь, а пародия какая-то: эти их ужасные муки:
-   В общем, относиться серьезно (как, скажем, к Бутусову), я к "Би-2" ну никак не могу! Но именно за это так люблю их. И, к тому же, внешность: взгляд холодных голубых Левиных глаз напоминает мне взгляд Алена Делона, которого считаю эталоном мужской привлекательности.  А если учитывать и то, что у него длинные волосы. Стоит ли говорить о том, с каким волнением я ожидала предстоящий концерт "Би-2"?
Несмотря на то, что  достаточно хорошо знаю их творчество, я перекопала все публикации про них в нашей университетской библиотеке и составила объемный список вопросов. Список я разделила на определенные разделы: сначала вопросы о работе и творчестве (альбомы, клипы, песни, планы), потом о том, чем они занимаются в свободное время (отдых, увлечения и есть ли оно у них вообще, это "свободное" время), потом вопросы личного свойства, наконец, трепотня "за жизнь". Я так волновалась, что 3 раза вскакивала ночью:  мне снилось, будто я куда-то бегу, а внезапно начавшийся ураган страшной силы нарушает все мои планы.
На концерт я пришла за час до начала: хотелось послушать репетицию и разрулить насчет предстоящего интервью. Но оказалось, что пресс-конференция уже была, и общаться с прессой ребята больше не будут.
- А Вы спросите их: уверена, что они не откажут! - сказала я организатору концерта, пытаясь изобразить на своем лице то, что принято называть "очаровательной улыбкой". Похоже, у меня плохо получилось:
- Эх ты! Настоящий журналист должен быть наглым! - сказал мне один мой знакомый,  когда мы в ожидании концерта пили пиво в фойе. Из-за дверей раздавались то звуки настраиваемой гитары, то сексуально-мурлыкающее Левино "Ты-ы-ы жде-ошь ребе-о-онка-а-а-а от ме-эня-а:". "Обкончаться, подумала я.
- Я бы на твоем месте, - продолжал тот, - давно уже с парнями все обсудил и сидел бы себе сейчас за кулисами, снисходительно поглядывая на все их приготовления. Настоящий журналист должен быть настырным и умеющим пролезать в каждую дырку, как говорится, без мыла.
Уж в чем-в чем, а в том, что касается "дырок" мой знакомый - просто спец. Матерый журналюга, экс-акула пера и все такое.
- Значит я не настоящая журналистка, - вздохнула я и вконец упала духом.
Но на концерте мой дух вновь возродился. Заметьте: не я, а именно дух. Его, похоже, колбасило так, что спустя некоторое время я обнаружила себя не журналисткой, а отрывающейся по-полной фанаткой. "Ну уж дудки! Либо я вернусь домой с интервью, либо вообще не вернусь!" - решила я и, дождавшись окончания концерта, ломанулась за кулисы. Выдержав нешуточную битву с охраной и потерпев поражение, я пошла на хитрость. Написала записку и попросила передать для автографа. Мне пришел ответ.  "Лева. Би-2". И подпись. Тогда я вспомнила, как  в фильмах про средневековые ворота крепостей проламывают стенобитной машиной, и, уподобив себя оной, с разбегу бросилась на охранников.
- Девушка, ведите себя прилично! - сказали те.
- Это я неприлична?! Это вы ведете себя неприлично, отказывая прессе в возможности пройти!
- Это наша работа.
- А это - моя работа!
И тогда я пошла на крайнее средство.
"Это Их песня. Их творчество. Они обязательно поймут!" - передала записку следующего содержания: "Дорогие Шура и Лева. Я беременна от вас (хорош!) и ваших песен". А внизу нарисовала пузатую улыбающуюся девочку с огромной ромашкой в руке. Но охранников не тронула даже моя беременность (пусть и мнимая).
- Но я действительно беременна! Пропустите!!! Могу даже живот показать! - надрывалась я, когда меня подхватили под руки и понесли из зала.
- Девушка, не оставите свой телефончик? Люблю таких настырных и горяченьких, - попросил один.
- Знаете, что общего между волком и журналистом?  Обоих кормят ноги. Вот только одного это ожидает всю его жизнь, а другого... Ах, как это, наверное, здорово: посиживать себе в редакторском кресле, попивать кофеек и раздавать задания направо-налево. Шефствовать этак в каком-нибудь VOGUE , или "Оме", или там "MensHealth": Но для этого нужно быть хорошим журналистом. Настоящим. А пока. "А пока - кормись ногами!" - сказала я себе и направила свои стопы по направлению к гостинице, в которой, я заранее разведала, остановится группа. Села в вестибюле, открыла книжку и стала ждать. Наконец эскорт прибыл. "Ну, держись! Теперь все в твоих руках" - сказала я себе и ринулась в атаку.
- Добрый вечер, я журналистка. Вы же не допустите, чтобы я всю ночь провела, сидя  на диванчике в этом фойе?! - выпалила я, увидев, что Лева собирается проскочить мимо. И зажмурилась от страха: вдруг допустит?
- Что за книжка? - спросил Лева.
- Джойс. Нам много говорила про него преподавательница зарубежной литературы, но я не особо что-то пока понимаю.
- Хорошо, - согласился Лева и мы опустились на диванчик. - В вашем распоряжении 6 минут, - произнес он устало. - Задавайте ваши вопросы.
Я посмотрела на него, такого равнодушного, утомленного, посмотрела в свой список и... поняла, что не знаю, о чем спросить
- На какую тему вы хотели бы поговорить: о творчестве или о чем-то более нейтральном? - все же собралась я.
- Все равно. Спрашивайте, я буду отвечать.
- Клип на песню "Моя любовь" - это ваши представления о любви или влияние Кафки?
- Все вопросы к Виктору Вилксу, который делал этот клип. Он предложил нам такой вариант, нам понравилось, и мы согласились.
- Но почему именно мухи?
- Мухи - это как некий символ. Существа, абсолютно несильные, маленькие и беспомощные: Все хотят их убить.
- Неужели так жалко стало?
- Да. Такая  вот Любовь. К животным. Следующий. Я тороплюсь.
"Блин, как на приеме!" - пронеслось у меня в голове. - "Давай быстро: что еще тебя интересует?"
- Сильно ли изменилась ваша жизнь после того, как вы стали популярны?
- Не сильно. Если только появилась охрана на гастролях. А деньги. Я достаточно состоятельный человек и без этого.
- А слава, синдром звездной болезни?
- Слава - это, прежде всего ответственность, которую надо адекватно воспринимать и стараться не перегибать палку.
- Вам это удается?
- Да. Надеюсь. Последний вопрос.
Я начала лихорадочно соображать: что же еще спросить? Как он учился в школе? Не, не то. Когда начал заниматься музыкой? Не в тему. Много ли в их песнях личного? Не ответит. Как "Би-2" отдыхают?.. Глупо. Что их радует, влюблены ли они. Боже, до чего же я кретинка!!!
- А-а-а. Какое слово в русском языке у вас любимое? - в отчаянии, чувствуя, что еще чуть-чуть, и заплачу, выпалила я.
- Что-что?
- Любимое слово.
Лева подумал и, улыбнувшись, ответил.
- Любовь.
Чиркнул автограф, и быстро, привычно лавируя между сбежавшимися за подписями поклонниками и просто зеваками, бросился вверх по лестнице.
"Хоть что-то. Шесть минут воплотившейся мечты. 6 минут работы. 6 минут созерцания   делоновских глаз. Не интервью, конечно, но и не голый отчет о просмотренном концерте, - успокаивала я себя. - Интересно, а что сделал бы настоящий журналист? И тут же ответила себе. Хорошее серьезное интервью, на несколько страниц, вот что он сделал бы! Принес бы и положил на стол редактора с самым наглым видом. А вот то, что несешь ты. Так, несерьезно. Ненастоящесть какая-то.