на небольшой круглой надгробной мраморной колонне, недалеко от

античного города Траллы, в Малой Азии (из надписи невозможно понять, был ли Сейкйл автором «Эпитафии» или он тот человек, по случаю смерти которого она создана). Десять лет спустя в печати появляются два неизвестных до тех пор гимна Аполлону, нотный текст которых вместе со словами был выгравирован на мраморных плитах в афинской сокровищнице в Дельфах. К тому времени античная нотация была уже хорошо изучена, и все ожидали сенсации: приобщения к гениальным музыкальным творениям древних греков. Возникла надежда, что наконец-то античная музыка выйдет из небытия, ибо должно произойти ее второе рождение.

Когда же состоялись многочисленные исполнения расшифрованной музыки, то наступило полное разочарование. По впечатлениям одного из видных исследователей того времени, сложилось такое ощущение, «как будто кто-то рассыпал полную горсть нот над системой линеек, не задумываясь над тем, куда они попадут. Некоторые места выглядели просто как издевательство над всеми музыкальными ощущениями». В этих словах выражены мысли и чувства многих специалистов рубежа ХГХ—ХХ вв., услышавших звучание произведений древнегреческой музыки.

Потом ученые обнаружили еще новые большие и малые фрагменты

древнегреческих нотных образцов. Но уже никто не пытался их

исполнять и оценивать с художественной стороны. Слишком велико

было разочарование всех, кто ожидал услышать опусы, которые

можно было бы поставить в один ряд с поэзией Гомера или трагедиями Еврипида,

Так что же: неужели действительно греки, продемонстрировавшие свою гениальность во всех искусствах, оказались бездарными в сфере музыки?

Чтобы попытаться понять, в чем здесь дело, стоит задуматься над теми вопросами, которые обычно ускользают от внимания.

Уясним для себя: что имеется в нашем ралоряжении, например, под названием «Эпитафия Сейкила»? Это отрывок некогда звучавшего музыкального произведения, зафиксированный знаками древнегреческой буквенной нотации.

Что реально и что нереально было передавать посредством древнегреческой нотации? Знаки нотации способны были указать точную высоту звуков и очень приблизительно и неточно их продолжительность. Отсюда следует, что в нашем нотном памятнике отражено

далеко не все, что звучало в действительности. Слишком ограничены

были возможности античной йотации. Кроме того, не нужно забывать, что древние музыканты являлись одновременно и композиторами, и исполнителями. Во время же самого акта исполнения решающую роль играло импровизационное начало. Его многочисленные детали и подробности просто не фиксировались в нотном > тексте. Таким образом, изложенный на мраморе нотный документ •— всего лишь приблизительная и не очень точная копия того, что звучало в