Бурное развитие сольного пения сделало необходимым тщательную вокальную и вообще общемузыкальную подготовку тех, кто специализировался в столь сложной исполнительской сфере. Игра на кифаре стала обязательной для актера-певца. Причем речь шла

не просто об удовлетворительном владении инструментом, а о виртуозном. Такого мастерства не требовалось ни от актеров, участвующих в трагедии в качестве декламаторов, ни от актеров-комиков. Плиний Младший (Письма V 19, 3) пишет о своем рабе Зосиме, который играет на кифаре «лучше, чем это нужно комику».

Безусловно, максимум внимания актеры-певцы уделяли вокальной подготовке. Они буквально «денно и нощно» трудились над своим голосом, стараясь довести его до совершенства. Цицерон («Об ораторе» III 23, 86), упоминая об актере Валерии, пишет, что он «ежедневно пел; ведь он был актером, так что ему было делать другое?» В самом деле, если актер — певец, то его основные заботы сводились к вокальным занятиям. Когда же проходили молодые годы и наступала старость — ухудшались вокальные возможности: тускнел тембр, уменьшался «рабочий» диапазон, утрачивалась подвижность голоса и т. д. Для тех, кто не хотел уходить со сцены,

профессиональная старость требовала определенной маскировки. В таких условиях каждый действовал по собственному усмотрению.

Одни меняли репертуар, а другие, оставляя репертуар прежним, изменяли тональности исполняемых произведений, третьи же, не гкелая расставаться со своей славой виртуоза, — пели то же, что и прежде, но значительно медленнее. Именно так намеревался поступить в старости знаменитый римский актер Росций (умер в 62 г.). По свидетельсву Цицерона («Об ораторе» I 60, 254), он предполагал, что «чем старше он будет, тем медленнее он постарается делать мелодию тибиста и [тогда] свободнее будет [его] песня». Иначе говоря, при более медленном темпе исполнения Росций надеялся в старости справиться с техническими трудностями. Совершенно очевидно, что это было не изобретение самого Росция, а

результат давнего опыта античных певцов. ■V Кто писал музыку к римским трагедиям и комедиям? ■ Если имеются конкретные данные о том, что для греческих

театральных представлений музыку писали в большинстве случаев

сами драматурги, то относительно их римских коллег не существует аналогичных свидетельств. Более того, есть все основания полагать, что здесь чаще всего работали специально приглашенные музыканты.

Подобно тому, как в Риме наблюдается разделение между актерами

говорящими и актерами поющими, таким же образом происходит разделение между драматургом и композитором. Несомненным доказательством этого служат так называемые дидаскалии к некоторым сохранившимся комедиям Тита Макция Плавта (250—184 гг. до н. э.) и Публия Теренция (ок. 190—159 гг. до н. э.). Щ «Б1ск^саНа» (буквально — «поучение») — решение судей, высекавшееся на каменных или бронзовых досках. В нем вместе с именами должностных лиц, при которых происходили театральные представления, а также с именами автора и актеров иногда фиксировалось и имя композитора. Вот что было начертано на дидаскалии, посвя-лценной комедии Теренция «Евнух»: