Предыдущая Следующая

положение было всеобщим и повсеместным. Как во времена республиканского Рима, так и в период империи известны случаи, когда актеры с успехом справлялись не только с диалогическими частями

своих партий, но и с вокальными. Однако нередко наблюдалось

разделение на актеров-декламаторов и актеров-певцов.

Если в основе рассказа Тита Ливия действительный факт, то

все же исполнительское разграничение художественного материала

трагедий и комедий на певческий и актерский было вызвано более серьезными причинами. К такой дифференциации привело, видимо,

усложнение вокальных партий, с которыми уже не могли справиться даже актеры «широкого профиля», обладающие достаточными вокальными навыками. Именно по этой причине потребовались специальные высокопрофессиональные певцы, способные исполнять

столь сложные произведения. Конечно, сейчас невозможно сказать ничего определенного о природе сложностей: были ли они связаны лишь с вокальной виртуозностью, или с «заковыристостью» интонационных оборотов, или с напряженной тесситурой звучания, или со всем этим одновременно? Не сохранилось абсолютно никаких

Данных, способных дать ответ на эти вопросы. Во всяком случае, Уцелевшие свидетельства говорят о бурном развитии сольного пения И почти о полном забвении интереса к хоровому музицированию.

Так, во многих римских источниках с восторгом пишется о впечатлениях от монодий. Цицерон в «Тускуланских беседах» (III 19)

202

E. B. Герцман

Звуки амфитеатра

203

восторгается кантиком из трагедии Квинта Энния (239—169 гг. до н. э.). Аналогичные высказывания встречаются и в иных сочинениях Цицерона, а также у других авторов — Сенеки, Плиния Младшего, Светония и т. д. Вместе с тем, трудно обнаружить упоминание о какой бы то ни было реакции на хоровые произведения. Так, Сенека («Нравственные письма» 84, 9) вспоминает о хоре лишь тогда, когда хочет проиллюстрировать возможность слияния многих голосов в единое звучание, но не более. И даже здесь он добавляет, что имеет в виду не современный ему хор, а тот, «который был известен древним философам». Такие свидетельства весьма показательны.

О той же тенденции говорит и другое обстоятельство. Внимание римской публики стала привлекать не только трагедия, сочетавшая в себе диалог, сольное пение и хоровые построения. Римляне полюбили самостоятельное исполнение кантиков из трагедии. На таких «концертах», проводившихся одним певцом, пелись все вокальные номера из какой-нибудь трагедии. Римские писатели времен империи называют это «tragediam cantare» (петь трагедию), в отличие от «tragediam agere» (играть трагедию). Нередко монодии, звучавшие в таком исполнении, пелись по-гречески, особенно если они были заимствованы из греческой трагедии. В таких случаях в качестве аккомпанирующего инструмента на смену тибии приходила кифара. На ней играл сам певец. В результате получалось некое возрождение древнегреческого кифародического искусства, конечно, в новых условиях и с новым музыкальным репертуаром.


Предыдущая Следующая
Hosted by uCoz