могли оказаться роковыми.

По свидетельству того же Фукидида (V 69), во время описываемого сражения вдруг неожиданно в различных местах битвы стали раздаваться воинственные номы (лоХеріхої vopoi), напоминавшие лакедемонянам о доблести их предков. Таким образом спартанцы обод-

ряли отдельные от

ряли отдельные отряды аркадян (герейцев, менальцев и тегейцев),

сражавшихся в их войске.

Б Общность верований способствовала распространению по всей

Элладе одних и тех же религиозных песнопений. Среди них важнейшее место отводилось пеану, так как он посвящался одному

из самых могущественных, древнейших и популярнейших богов -Аполлону, который имел, по бытовавшим представлениям, власть

над различными сторонами человеческой жизни. Наряду с другими

патриотическими песнопениями, пеан мог способствовать воодушевлению сражавшихся бойцов не только в минуты наибольшей опасности, когда мужество уже покидало многих, но и при необходимости зажечь воинов непреодолимым стремлением к победе. Ведь в их сознании он был неразрывно связан с домашним алтарем,

вокруг которого собирались родные и близкие, певшие гимн богу.

Фукидид (I 50, 5) сообщает о случае, когда керкиряне (Керкира — остров в Ионийском море) запели пеан «как сигнал к началу наступления». Аналогичным образом запевали пеан и беотийцы, когда

сражались с афинянами (там же, IV 96). Столь широкое использование пеана, нередко даже враждующими эллинами, создавало порой

неразбериху и путаницу. Так, например, во время Сицилийского

похода (415/414—413/412 гг. до н. э.) на одной стороне сражались

афиняне, аргосцы, керкиряне, а на другой — беотийцы и сиракузцы. Для всех них пеан был религиозной и воинственной песнью. Но,

по словам Фукидида (VII 44, 6), описывающего Сицилийский поход,

пеан у обеих сторон был «приблизительно одинаков», и это создавало

замешательство, ибо когда союзники афинян запевали пеан, то афинянам казалось, что его поют враги. Начинались неоправданные йолнения, подготовка к защите, суматоха и т. п. ■ ? Однако, несмотря на все эти неудобства, пеан продолжал оставаться воинским гимном для всех эллинов, так как он вырос из общего для всех них религиозного культа и существовал в качестве единого музыкально-поэтического символа. Поэтому любые политические и военные перегруппировки среди эллинов не могли изменить обычай такого использования пеана. По свидетельству Плутарха («Ликург» 22, 6), существовал даже «эмбатерический пеан»

(£рРатг|рюд яса&у). Термин этот можно толковать лишь как походную песню. Следовательно, жанр пеана имел довольно широкую амплиту-|ду от религиозного гимна до походной военной песни.