1 Аяхуаска — своего рода растительный чай, используемый во время церемоний официально признанной в Бразилии церкви Uniao de Vegetal.

2 Фавелы — кварталы лачуг вокруг бразильских мегаполисов. 6

ная атмосфера леса наполнена шумом падающих капель. Треск цикад заглушает незамысловатую эстрадную музыку, несущуюся из маленького автомобильного радиоприемника. В конце концов мы выезжаем на открытое пространство, где множество машин беспорядочно припарковано вокруг большого здания с черепичной крышей. Это строение, несмотря на свой простой и функциональный облик, не из тех, которые я в обычной ситуации назвал бы «церковью» (в нем нет ни окон, ни дверей), да и атмосфера самого события скорее напоминает собрание горожан, пришедших на выборы мэра, чем религиозную церемонию.

Мужчины и женщины всех возрастов, включая подростков и маленьких детей, а также вездесущих собак, суетятся на автомобильной стоянке и внутри церкви, освещаемой простыми электрическими лампочками, которые свисают с потолка. Каждый из присутствующих одет в синюю или зеленую рубашку, причем у некоторых к одежде пришита золотая звезда. Нет никаких сомнений, что это здешняя униформа. Наши проводники снимают свои пальто и обнаруживают под ними такие же синие рубашки. Внезапно я ощущаю, как мы уязвимы и как выделяемся среди присутствующих. Мы и не подозревали об особой форме одежды, вид которой вселяет в меня тревогу, поскольку я привык так или иначе связывать униформу с идеей власти и необходимости подчиняться, с чем-то, отрицающим свободу, говорящим о наличии культа. Страшный газетный заголовок, как молния, вспыхивает у меня в голове: «ИЗВЕСТНОГО ПЕВЦА И ЕГО ЖЕНУ ЗАМАНИЛА В ДЖУНГЛИ РЕЛИГИОЗНАЯ СЕКТА». Хорошо еще, что лица и поведение людей выглядят абсолютно нормальными, но их униформа отталкивает меня.

Когда мы наконец входим в большой освещенный зал, нас встречают теплыми, открытыми улыбками, а двое наших проводников представляют нас группе людей, которые, судя по всему, являют собой срез всего бразильского общества. Многие из них говорят по-английски, и после недолгого 7

обмена любезностями я спрашиваю некоторых из присутствующих, чем они зарабатывают на жизнь. Я рассказываю им, что моя жена — актриса, а я — певец.

— Да, мы знаем, — говорит одна женщина, — вы очень знамениты, но мой муж и я — простые школьные учителя.

Все присутствующие кажутся обыкновенными трудящимися людьми, но среди них немало профессионалов: врачи, юристы, пожарники, бухгалтер и его веселая жена, социальные работники, служащие, программисты, учителя; среди них нет ни одного чудака или фанатика. В сущности, я не знаю, кого именно я ожидал здесь встретить, но вид этого большого и гостеприимного общества обнадеживает меня.