одной из традиций, он считается даже сыном Гефеста и изобретателем

авлоса (Павсаний II 31, 3; Плутарх «Пир семи мудрецов» 4 и др.).

Особая популярность была у культа Великой Матери богов Кибе-

лы, попавшего в Грецию из Малой Азии. С течением времени с

64

Е. В. Гериман

Языческие поклонения

65

ним слился культ супруги Кроноса — Реи. В позднейших религиозные представлениях оба культа смешались настолько тесно, что стали отождествляться даже жрецы обеих богинь. Так, мифические служители Кибелы корибанты (от хорг>р<ед — восторженное исстут ление), сопровождавшие богиню с тимпанами и кимвалами, отождествлялись с уже известными нам куретами Реи, которые некогда, спасая новорожденного Зевса от Кроноса, прятали его на Крит«--, Для такого отождествления не последнюю роль сыграли «звуковые характеристики» жрецов обеих богинь: и те, и другие всегда ассоциировались с шумным звуковым обрамлением культов.

Псевдо-Лукиан («О сирийской богине» 49—5 1) довольно подробно описывает празднество, посвященное Кибеле, не забывая упомянут? «многочисленных музыкантов, играющих на авлосах, бьющих п

тимпаны и поющих боговдохновенные священные песни». Правда,

писатель не говорит, какая музыка исполнялась на празднике. Однако известно, что на нем звучали «метроа» (илтрюес, от иг|тг|Р — мать) произведения в честь Кибелы. Они могли исполняться как вокально, так и инструментально (особенно часто на авлосе) и имели давнюю традицию, ведя свое происхождение чуть ли не с мифических времен.

Относительно праздника, посвященного Кибеле, существуют пр< тиворечивые свидетельства. В нашем распоряжении находятся описг« ния, связанные, вполне возможно, с двумя различными традициями«

Согласно одной из них, идущей из самой Греции, главным со бытием праздника было шествие. В нем принимали участие только женщины, несшие сделанные из воска или обожженной глины изображения Адониса (или Аттиса) — сына Великой Матери богов Кибелы

(по другой версии —ее возлюбленного), который по мифу был убит

диким вепрем. Женщины пели погребальные песнопения, назы вавшиеся «адонидиа» (ссботбке, множественное число от ссботбюу «адонисова песнь»), либо «адониасмос» (схбюукеаибд). Последний термин засвидетельствовал и объяснил Гесихий: «Адониасмос — это плач по Адониасу». Исполнительницы с выражением величайшего

горя и печали били себя в грудь. Песнопение сопровождалось игрой

на специальном авлосе, именовавшемся «гинграс» (уСууресд), ибо

«гинграс» — это финикийское прозвище Адониса. Вот что по этому