Диоклетиана).

Для более ранних исторических периодов материальные «завоевания» музыкантов-победителей рассматривались как фактор побочный и несущественный. Самым важным результатом считались твор-

Музыкальная агонастика

ческие достижения, художественное превосходство над соперниками. И именно это оценивалось как наиболее значимый итог агона. Звание победителя настолько высоко котировалось, что даже родство с ним было почетно. Плутарх («Лисандр» 18, 9) рассказывает, как шестикратный победитель на Пифийских играх кифарод Аристоной предложил спартанскому полководцу Лисандру (конец V в. до н. э.) объявить себя его сыном. В согласии с воззрениями эпохи, Аристоной

был глубоко убежден, что Лисандру будет бесконечно лестно считаться отцом столь знаменитого музыканта.

Однако с течением времени материальные блага победителей агонов становились все более и более заманчивыми. Постепенно величина денежного вознаграждения сделалась своеобразным критерием уровня агона: чем выше были денежные призы, тем охотнее именитые музыканты съезжались на конкурс. Такая тенденция не могла не сказаться на художественном уровне соревнований. Когда прежде, в древности, целью состязаний было выявление мастерства и художественных идеалов каждого выступающего, естественно, что на агонах сталкивались самобытные творческие индивидуальности.

Конечно, абсолютное большинство самых высочайших художественных достижений античной музыки не было связано с агонами. Они возникали в иной музыкальной жизни, лишенной конкурсной суеты и шедшей как бы параллельно бурным событиям, происходившим

на состязаниях. Однако все же неслучайно на знаменитых эллинских агонах \Т—А^ вв. до н. э. иногда появлялись музыканты, которые создали свое направление в древнегреческом искусстве (Терпандр, Тимофей, Сакад, Фринис и другие). В последующие эпохи все было

намного проще и цель у всех была единая: любой ценой добиться

успеха у судей и, главное, — у толпы слушателей. Одобрение массы слушателей давило на жюри и становилось одним из решающих аргументов при определении победителя. Такое влияние толпы ощущалось уже во времена Платона (см.: «Законы» III 700 е). Но впоследствии оно стало решающим. Дело нередко доходило до того, что слушатели не соглашались с мнением жюри. Так, Элиан («Пестрые рассказы» III 43) сообщает, что однажды на соревнованиях в честь богини Геры граждане южноитальянского города Сибариса, обсуждая выступление какого-то кифарода, повздорили и даже схватились за оружие.

Все это были явно негативные тенденции, которые отодвинули на задний план стремление к утверждению на мусических агонах художественных принципов и постепенно превратили их в способ