Предыдущая Следующая

134

Е. В. Герлман

Отреагировало народное творчество и на усиление самовластия во времена Юлия Цезаря. По этому поводу была сочинена песенка о том, как Цезарь по собственному желанию ввел чужеземцев в римский сенат (Светоний «Божественный Юлий» 80, 2).

В песнях доставалось не только сильным мира, но и рядовым людям, прославившим себя как с хорошей, так и с плохой стороны. Например, Флавий Филострат («Аполлоний Тианский» IV 20) упоминает о неком юноше, известном своей непотребной разнузданностью, о котором сложили песенку, распевавшуюся на всех перекрестках.

В римской жизни получил распространение жанр, названный

«кантик» и представлявший собой песню, заимствованную либо ив

трагедии, либо из ателланы (по названию городка Ателла, находившегося в Кампании) — серии комических сценок, которые разыгрывались в традициях народного театра. Иными словами, кантик — это автономная музыкально-поэтическая форма, вы -членившаяся из драматического произведения и жившая в дальней

шем самостоятельной жизнью (как известно, подобные явления

практикуются и в новое время: арии и куплеты из опер, песни и

музыка из кинофильмов и спектаклей и т. д.). В основном это были

песни, нравившиеся публике своей музыкальностью и остротой содержания. Причем уже на театральных представлениях становилось ясно, какой кантик начнет свой собственный путь по жизни, независимый от произведения, для которого он был первоначально создан. Слушатели уже в театре сразу отмечали его и бурно реагировали на его исполнение. Об одном таком случае сообщает Светоний («Гальба» 13). Когда во время представления ателланы запели песенку «Шел курносый из деревни», все зрители момен тально подхватили ее. Впоследствии она была разнесена по Риму и стала, как сейчас принято называть, шлягером.

Популярные кантики неизменно сопровождали не только увеселения, проходившие в частных домах римских граждан, но зачастую

и общественные мероприятия.

Когда Юлий Цезарь был убит, то на его погребальных играх

распевалась песенка на стихи Пакувия (220—130 гг. до н. э.) заимствованная из трагедии «Спор об оружии». Ее сюжетом служил

знаменитый спор Одиссея и Аякса о доспехах, оставшихся после смерти Ахилла. Оскорбленный ахейцами, Аякс поет: «Разве я не

был спасителем моих убийц?» В этих словах все видели прямые

аналогии с Цезарем и его убийцами Брутом и Кассием, которых он прежде простил за участие в гражданской войне (Светоний «Божественный Юлий» 84, 2).

Известен также рассказ Тацита (55—-120 гг.), в котором говорится, как на празднике Нерон, желая унизить своего соперника в борьбе за власть Британника, приказал ему петь. В ответ тот пропел стихи


Предыдущая Следующая
Hosted by uCoz