(технэ), употреблявшееся в поздние времена как «искусство»,

древнейший период обозначало любой вид практической деятельности, являвшийся результатом соединения опыта и знания. Этим термином определялись и охота, и рыболовство, и столярное дело, и многие другие «искусства».

В таком взаимодействии художественного творчества и жизни была одна важная особенность: искусство выступало здесь не расчлененным на отдельные виды, а как единый неразрывный комплекс. Тогда не существовало поэзии только как искусства слова, организованного метрически; не существовало музыки исключительно как сопряжения звуков, имеющих высотные и временные координаты; не существовало танца лишь как совокупности пластических и осмысленных движений тела, распределенных в пространстве и времени. Все эти виды искусства действовали совместно. Каждое из них,

обладая своими собственными средствами, было одним из течений, выразительные средства которого вливались в общую полноводную реку художественного синтеза.

Известно, что произведения всех древнегреческих поэтов, именуемые «мелическими» (здесь — «распевными»), пелись. Это сочинения Алкея, Сапфо, Стесихора, Анакреонта, Ивика, Симонида, Пиндара, Вакхилида и многих других. Вне пения их поэзия не существовала, и без музыки они не могли восприниматься современниками, мышление которых было настроено на художественное сочетание искусств. Поэтому их творчество в такой же степени относится к истории литературы, как и к истории музыки. И только потому что музыка, с которой пелись стихи мелических авторов, не сохранилась, они в настоящее время изучаются исключительно как памятники литературы. Но без музыки они как живопись без красок, как море без шума прибоя, как цветы без запаха. Щ'В Риме также девушки учились петь стихи Катулла, Тибулла и Проперция. Сам Гораций («Оды» IV 9) указывал, что его оды предназначены для пения под струнный инструмент. Тот же Гораций («Сатиры» I 10, 19) говорил о необходимости петь стихи Катулла. Известно, что дочь поэта Стация пела стихотворения своего отца. Плиний Младший (61/62 —ок. 113 гг.) рассказывал («Письма» VII 4,8—9), как однажды он написал книжечку одиннадцатислоговых стихов («пепёесаБуПаЪоБ»), и их стали не только читать и переписывать, но и распевать «под кифару или лиру». Исполнение каждого стиха превращалось в поющуюся поэзию.

Щ Цицерон («Оратор» 55,183) ясно понимал: если от стихов отнять мелодию, то останется «голая проза». Ведь античная поэзия была Метрической и основывалась на различных сочетаниях долгих и кратких слогов. Она была лишена того, что мы понимаем под словом